ВАЛЕРИЙ НИКОЛАЕВИЧ ОЧИРОВ

Грани его судьбы

(по материалам издательства ВПА)

ВАЛЕРИЙ НИКОЛАЕВИЧ ОЧИРОВ родил­ся в 1951 г. в поселке Сульфат Аральского рай­она Кзыл-Ординской области Казахской ССР. Калмык.

После окончания средней школы юрода Эли­ста Калмыцкой АССР работал слесарем по ре­монту автомобилей. В 1969 г. призван в ряды Вооруженных Сил. Служил на Черноморском флоте. С 1970 г.— курсант Сызранского высшего военного авиационного училища летчиков имени 60-летия СССР. После окончания училища служ­ба в Московском и Прибалтийском военных окру­гах. Выполнял интернациональный долг в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане.

За успешное выполнение боевых задач и про­явленные при этом мужество и героизм на­гражден орденом Красной Звезды, афганской медалью «Воинская доблесть». В 1985 г. ему присвоено звание Героя Советского Союза. В том же году окончил заочно Военно-политиче­скую академию имени В. И. Ленина. Проходит службу в составе Западной группы войск.

В 1989 г. В. Н. Очиров избран народным де­путатом в Верховный Совет СССР от националь­но-территориального округа № 548 Калмыцкой АССР.

Это и о нем, человеке с трудной, но и удивительно счаст­ливой судьбой, недавнем выпускнике Военно-политической академии имени В. И. Ленина. В песне, посвященной верто­летчикам, прозвучавшей по Центральному телевидению на фестивале «Когда поют солдаты», есть частичка и его судьбы.

Сегодня многие военные летчики успешно используют сложнейшие элементы и приемы, впервые опробованные именно им, Очировым, в горячем небе Афганистана. Не слу­чайно многие из тех, кому посчастливилось служить вместе с Валерием Николаевичем, не только гордятся этим, но и считают себя его учениками, потому что на его примере офицера-интернационалиста сумели воспитать в себе черты характера, которые особенно ценятся в военных людях.

На наиболее ярких качествах полковника Очирова есть смысл остановиться особо. Ведь за каждым из них — грани его судьбы, достойной стихов и песен.

Целеустремленность. …Первой мыслью было — сесть на ближайший поезд и уехать. Неважно куда, лишь бы подальше от этого города, от сочувствующих взглядов друзей, знако­мых. Чтобы не слышать горестных вздохов матери, ее объ­яснений любопытным соседям, почему сына не приняли в во­енное училище.

Немного поостыв, Валерий понял, что все равно не отсту­пит от своего. Ну не прошел медкомиссию, нашли отклоне­ния в кардиограмме. (Позднее выяснилось, что в его меди­цинскую книжку по ошибке подшили чужую кардиограмму). А тогда было обидно. «Но и медиков можно понять,— думал он,— военный летчик должен иметь «железное» здоровье. Значит, надо не жалеть себя, тренировать сердце, бороться за осуществление своей мечты».

«Буду летать!» — говорил он мысленно себе, когда ра­ботал слесарем в автомобильном гараже.

«Буду летать!» — твердил Валерий и тогда, когда по призыву на военную службу попал моряком на флагман­ский крейсер «Михаил Кутузов» Черноморского флота. И хотя Очиров очень скоро понял, что на флоте нужны люди, закаленные морально и физически, готовые к любым испы­таниям, его мечта о небе стала еще сильней.

Подав рапорт по команде с просьбой вновь направить его для сдачи экзаменов в Сызранское высшее военное авиационное училище летчиков, Валерий время даром не те­рял. Любую свободную минуту старался использовать для своей будущей профессии.

. Целеустремленность всегда отличала Очирова. И в кур­сантские годы, и после окончания училища, когда осваивал новые типы боевых вертолетов сначала в ордена Ленина Московском, потом в Краснознаменном Прибалтийском вб- енных округах. И затем при выполнении боевых заД’ач в Республике Афганистан.

Это качество по-особому проявилось в Валерии Нико­лаевиче во время учебы в академии. Даже и не в том, ,что уже став Героем Советского Союза, он всегда стыдился, ког­да обнаруживал пробел в своих знаниях. Он понимал еще и другое: не имеет права учиться плохо, ведь на его месте, вполне возможно, мог быть и кто-то другой, если бы вер­нулся из Афганистана…

Его знания нужны были там, куда он возвращался пос­ле очередной сессии. Там, где теория неизменно цементиро­валась практикой, зачастую помогая с честью выйти из экстремальных ситуаций боевой обстановки, спасти жизни товарищей по оружию, мирных афганских жителей.

Он стремился всегда быть на переднем крае и в службе, и в учебе, и в любом другом деле. И если уж брался за что-то, то никогда не останавливался на полпути, доводил начатое до конца, каких бы усилий ему это не стоило.

Самоотверженность. …Ночную тишину расколол близкий разрыв, за ним второй. Очиров мгновенно проснулся, не одеваясь выскочил из модуля. Но тут же распластался в пыли, на какой-то миг опередив хлестнувший по стене сноп осколков: рядом рванула душманская мина.

Вскочил, едва успел сделать несколько шагов, как заме­тил в свете вспышек фигуры людей. Прокричал: «Вперед, к вертолетам!» С удивлением поймал себя на том, что кри­чит по-калмыцки. Добежал, наконец, до стоянки, где уже хлопотал его техник.

— Вантурин, к взлету!

Сердце зло клокотало в груди. До немоты в пальцах сжимал Очиров ручку управления. До боли в глазах всмат­ривался в ночь, выискивая бандитский миномет. С земли дали координаты. Вскоре летчик заметил вспышки. «Бьют из кишлака», — мелькнула у него мысль. Ярость ожесточи­ла, но не ослепила. Он не стал обрушивать шквал огня,.по­нимая, что там внизу, в кишлаке, не все люди — бандиты. Рискуя в любую секунду получить в вертолет пулеметную очередь или удар ракетой, Очиров сбросил всего одну бомбу. Одну. Но миномет душманов накрыл точно.                                                   , ,

-После посадки, едва успев выключить двигатель, спрыг­нул на землю и только тогда почувствовал, как больно урезаются мелкие камешки в босые ступни. Мысли о минув­шей опасности сразу сменились другими. Валерий подумал о том, что переживали в те минуты члены его экипажа. Он знал, что каждый из них тогда больше всего хотел быть ря­дом или на его месте.

И как наяву, уже в который раз, Очиров увидел себя среди экипажа капитана Сухова. Представил и самого Женьку, боевого товарища, пытающегося выровнять поте­рявшую управление винтокрылую машину. Может быть ему самому надо было заходить своей парой от развалин кишлака, а не идти на прорыв коридора для вертолетов, ко­торые должны были высадить подкрепление для обороняв­ших перевал? Нет, эта задача была главной, и как он, Очи­ров, посчитал, более опасной. Потому он сразу и взял ее на себя. В этом бою Очиров приказал заходить паре Сухо­ва с запада, ориентируясь на развалины кишлака. Сам по­шел напрямую, обеспечивая высадку десанта. И тут вдруг из укрытия ударил крупнокалиберный пулемет. Его почти сразу же «накрыл» НУРСами ведомый Сухова, но было уже поздно. Валерий видел, как вздрогнул Женькин верто­лет, как он начал круто взмывать ввысь и тут же опроки­нулся лопастями вниз. Взрыв…

Товарищи погибли. Погибли, но боевая задача была вы­полнена и за них.

Так где же должен был быть он, Очиров, в тот раз? Нет, его место было выбрано верно, только так можно было до­стичь победы. А может, нет? Может, кишлак он должен был взять на себя?

На себя… Брать на себя труднейшую задачу, принимать на себя всю ответственность, вызывать на себя огонь. Сколько раз, спеша на выручку другим, вертолет Валерия Очирова становился мишенью. Какими только пулями, сна­рядами и ракетами не обстреливали его! Американскими и китайскими, израильскими и пакистанскими. Но, отвлекая внимание бандитов, летчик выводил боевую машину точно в назначенное место.

Однажды на аэродром поступило сообщение от секре­таря местного комитета НДПА: на их кишлак напала бан­да. Партячейка и отряд самообороны приняли бой. Но душ­маны хорошо вооружены, идут напролом. Бой длился уже несколько часов, были раненые, на исходе боеприпасы. Нужна срочная помощь.

Набрав высоту, Валерий быстро нашел> кишлак по черному шлейфу дыма и частым вспышкам выстрелов. Раз­вернувшись, вертолеты пошли вдоль линии огня. Тотчас огненные стрелы, бьющие с гор, изменили свое направле­ние. Душманы перенесли огонь на вертолеты. Рискуя быт-ь тут же сбитым, Очиров первым снизился до земли и- вра­щением винта поднял высокое облако пыли, которое на­дежно прикрыло оборонявшихся. Другие вертолеты бла>-. годаря такой завесе смогли передать афганским товарищам боеприпасы, принять на борт раненых.

Принципиальность. Самоотверженность, смелость присущи Очирову не только в полетах, в боевых действиях, но и в обычной жизни. Здесь эти качества больше всего про­являются в его принципиальности. Не может он мириться’ с бюрократическим подходом к решению тех или иных воп\ росов, упрощенчеством в боевой учебе, неорганизованно­стью, безынициативностью, протекционизмом.

Когда Очиров служил уже командиром полка, в его ка­бинете зазвонил телефон.

—   Вам надлежит немедленно оформить документы для поступления в военную академию капитана…

—   Хорошо, я изучу этот вопрос, — ответил Очиров.

На другой день звонок повторился:

—   Не тяните, оформляйте как можно быстрее.

—   Этот офицер не достоин учиться в академии.

—   Что значит не достоин? — удивился звонивший. — У него же орден!

—   Орден — это за былые заслуги. А сейчас он нарушает дисциплину, служит спустя рукава…

На другом конце провода после долгого замешательст­ва положили трубку. Но через день звонок повторился вновь. Теперь уже тон радетеля был совсем иным:

—   Поймите, Валерий Николаевич. На меня «сверху» давят. Пусть учится. Может, поумнеет. Небось и похуже его. найдутся со связями.

С трудом сдерживая закипающий гнев, Очиров ответил,: чеканя каждое слово:

—   Прекратите звонить, иначе я буду ставить вопрос об искривлении у нас кадровой политики. В любых инстанции ях, вплоть до ЦК, если понадобится…

Подействовало. Ходатаи за «нужного человечка» отступ пились. Об этом случае в службе Валерия Очирова гово­рилось на страницах газеты «Красная звезда». И как свидетельствует автор очерка, один из его знакомых скептиченски усмехнулся на это:

— Конечно, можно поспорить с кадровиками, когда у тебя на груди Золотая Звезда. Потом подумал, стер с лица улыбку и сам себя поправил:

—. Впрочем, скорее наоборот: потому и Героем стал, что не боится.

. Этот случай говорит о многом. Или другой пример. К Очирову обратились два лейтенанта с просьбой помочь пе­ревестись на более современный тип вертолетов. Обрадо­вался Валерий Николаевич — молодые летчики хотят расти, быть впереди, на острие всего нового, передового. Но вскоре выяснилось, что эти «передовики» ищут более легкий путь в жизни, они просто «не переваривают» возню с картами, летать хотят, что называется, в белых перчат­ках, чтобы трудные расчеты вместо них выполняла элект­роника.

— Откуда у них такое? — размышлял потом Очиров.— Ведь офицер — звание государственное, потому каждый, кто носит погоны, должен и мыслить по-государственному. А эти?

. Интернационализм. Он глубоко присущ Очирову и тесно переплетен со всеми другими чертами его характера. Это не удивительно.

Родился Валерий в Казахской ССР, вырос и учился в Калмыцкой АССР. Затем Сызранское училище, служба в разных местах страны. Уже одно это во многом определило свойственный ему интернационализм. Стремлением жить в мире со всеми народами, разумно решать все вопросы в ин­тересах всех наций и народностей руководствовался Ва­лерий Николаевич, проходя службу в Афганистане.

Будучи первый раз в Республике Афганистан, он за короткое время изучил язык фарси и объяснялся с мест­ными жителями без переводчика. Очень скоро его уже зна­ли все окрестные дехкане, они шли к нему за советом, за помощью. Одна только фраза «Валери сказал…» могла по­ставить точку в любом споре. Своим обаянием он «очировал» афганцев, как шутили товарищи.

Очиров считал и считает, что не будь у душманов щед­рых покровителей на Западе, все вопросы можно было бы решать без оружия, без пролития крови, только мирными политическими средствами. И этого бандиты боялись боль­ше, чем огня его вертолета.

За голову «Очир-калмыка», как сообщала душманская листовка, была назначена немалая награда — пять миллио­нов афганей.

Очиров только смеется:

—   У нас каждый экипаж, эскадрилья, полк, да что там, вся Советская Армия интернациональны. И все мы — ин­тернационалисты. А потому и бесценны…

…Когда на груди Валерия была закреплена Золотая Звезда Героя, и он ответил: «Служу Советскому Союзу!», то услышал: «Товарищ Очиров, давайте-ка в машину, на аэродроме Вас ждет самолет».

—   Быстрей, моторы уже запущены, — торопил сопро­вождавший его полковник.

—   Но ведь китель парадный не мой, отдать нужно, — пытался что-то доказывать ничего не понимающий Валерий.

—  Да ладно, потом разберемся, — улыбался полковник.

…На аэродроме в Элисте Очирова встречало все руко­водство республики. Но это и понятно. Ведь он первый Ге­рой Советского Союза в Калмыкии. Первый, но зато какой! Боевой летчик! Воин-интернационалист!

Надолго останутся в памяти у Валерия те пять дней. Его везде ждали, было много встреч. Встречи с рабочими и колхозниками, со школьниками и студентами. И всюду он чувствовал тепло сердец, восхищение людей и все возра­стающую ответственность за себя, за каждый свой поступок.

При прощании Очирову были вручены пять карманных часов для подарков своим лучшим друзьям. Но подарки эти были с особым смыслом. На верхней крышке часов выгра­вирована широкая степь, по которой пастух пасет свою ота­ру. Внутри — надпись: «375 лет калмыцкий народ в соста­ве России».

И те, кому были подарены эти часы, тепло вспоминают дарившего их.